Николай Иванович Юрасов

Николай Иванович Юрасов, кроме исполнения своих функциональных обязанностей вице-консула, неплохо рисовал, при его помощи и непосредственном участии был расписан Запрестольный образ Воскресения Христова Церковь Пресвятой Богородицы и Николая Чудотворца (Ментона). После устройства Русского дома в 1880г., Общество решило построить церковь. Закладка храма состоялась 5(17) июня 1892г. Постройка храма производилась по плану и под руководством архитектора Г.-Г. Терслинга. 24 ноября (6 декабря) 1892г. состоялось освящение храма во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» и святителя Николая Чудотворца. Чин освящения возглавил настоятель Ниццкой церкви протоиерей С.Г. Любимов.

В Ментоне умер адмирал Иван Константинович Григорович, прах которого недавно перевезли в С-Петербург. В Ментоне умер Николай Иванович Юрасов, вице-консул, художник, с которым дружил Чехов. Известный офтальмолог Иванов, Сергей Петрович Боткин, генерал Гартман, актёр Гурейкин, генерал Петр Павлович Вяземский, адъютант великого князя Михаила Николаевича… Список длинный. И ещё Луначарский умер в Ментоне.
25.12.2010 [20:14:42]. Оригинал: http://ne-nai.livejournal.com/67551.htm
Антон Павлович желал узнать от меня, как здоровье его большого приятеля, живущего в Ницце, Николая Ивановича Юрасова, вице-консула Ментоны, но одновременно работавшего в консульстве в Ницце. Юрасов давно потерял одно легкое, а другое было с большим изъяном. И в таком-то положении, с полусогнутой фигурой и жестокими удушливыми приступами кашля, этот человек прожил, благодаря климату Ривьеры, восемнадцать лет. Это был верный, бескорыстный друг русских, хлопотавший о них, помогавший им, ходивший за больными. По своему человеколюбию, бескорыстию и благородству Юрасов был не от мира сего, потому верно его и не назначили консулом.
Юрасов сблизился с Чеховым, который его полюбил. Чехов с особенной нежностью относился к Юрасову, поражался, как исключительно счастливо протекал туберкулезный процесс у Юрасова, и радовался этому.
— В чем только душа держится,- говорил про него Антон Павлович,- кожа да кости. А скрипит, целые дни бегает, работает, находит еще время живописью заниматься, живет к тому же не для себя, а для других.
Юрасов, в свою очередь, не раз говорил мне и писал своим друзьям о том симпатичном впечатлении, которое хранит он об Антоне Павловиче. Он советовал ему совсем перебраться на Ривьеру, и, кто знает, может быть, благодатный юг Франции и Средиземное море сохранили бы нам Чехова на несколько лет. Примером был сам Юрасов.
28.12.2010 [05:12:15]. Оригинал: http://magazines.russ.ru/voplit/2010/2/fo27-pr.html
С художником Валерием Ивановичем Якоби Чехов познакомился в 1897 в Ницце, когда, приехав туда, поселился в «Русском пансионе» на улице Гуно. С Максимом Ковалевским, Вас. И. Немировичем-Данченко, В.М. Соболевским и Якоби, автором известных тогда картин, он проводил, видимо, немало времени. По письмам Чехова известно, что художник обладал желчным и вспыльчивым характером и на манер Собакевича считал всех подлецами. Особенно доставалось Стасову, поскольку перед этим Якоби со скандалом вышел из Академии художеств. При этом художник был очень остроумным человеком, и в его присутствии в любой компании стоял «всеобщий смех», как писал хорошо знавший его Репин. А Вас. И. Немирович-Данченко позже вспоминал те почти ежедневные ниццкие встречи Чехова и Якоби (главным образом, у Ковалевского): «Знаменитый художник только что рассорился с Академией. Стряхнул прах от сандалий так, как это всегда бывает, чуть не отплевывался, вспоминая ее. Он, впрочем, был очень добродушен». Сочетание ума, остроумия и добродушия, видимо, и привлекало к нему Чехова. Имя Якоби встречается нередко в письмах к Чехову этого времени, и это, кстати, помогает установить более широкий круг общения Чехова в Ницце. Позже из писем Чехова мы узнаем о тяжелой болезни художника («Якоби очень болен и очень любит жизнь»). Писал Чехову о Якоби вице-консул в Ментоне Н.И. Юрасов, хорошо знавший его. Перед смертью Якоби ненадолго ездил в Россию повидаться с родными, а затем вернулся в Ниццу умирать. 29 апреля 1902 года Юрасов писал Чехову: «Много больных в русской колонии. Якоби я, как Вам давно известно, схоронил еще весною, а так как после него ничего не оставалось, кроме долгов, и могила его еще не накрыта, и хотелось бы набрать что-то на памятник. Константин Маковский был здесь летом и обещал этим заняться, но на него я не очень-то надеюсь, скорее на Михаила Петровича Боткина и Максима Максимовича Ковалевского — которые обещали помочь» (РГБ). Позже памятник на могиле Якобия действительно был установлен. Участвовал ли в Чехов в сборе средств на него, неизвестно.
ttp://bibnout.ru/chehov/p124aa1.html
Из Ниццы к Чехову обращался художник, русский вице-консул в Ментоне, Н.И. Юрасов: «Я недавно прочел Ваш рассказ «Человек в футляре», хвалить не смею» (письмо от 29 августа / 10 сентября 1898т. — ГБЛ).
Но утешением служило близкое соседство M.M. Ковалевского, который жил в своей вилле в Болье, в двадцати минутах езды от Ниццы, и часто посещал А.П., к которому относился с какой-то трогательной заботливостью.
Антон Павлович чувствовал себя здесь в высшей степени бодро. Я редко видел его таким оживленным и жизнерадостным. Самое место, где помещался наш пансион, не отличалось ни бойкостью, ни красотой. Моря отсюда не было видно, да и горы заслонялись высокими домами.
Но недалеко была главная улица — Avenue de la Gare, по которой мы почти каждый день путешествовали к морю и там проводили часы.
Тогда же завязалась у А.П. трогательная дружба с Юрасовым, местным вице-консулом и консулом в Ментоне, белым старичком, который с обожанием смотрел на него и возился с ним, как с ребенком.
Раз в неделю у него бывали пироги, настоящие русские пироги, и он зазывал Антона Павловича к себе. Иногда удовольствие есть эти вице-консульские пироги выпадало и на мою долю.